5 мая при участии высокопоставленных представителей Турции в городе Кострома была открыта большая мемориальная мечеть.
На открытии, в своей речи, министр по делам религии Турции Мехмет Гермез не раз упоминал имя Баудиззамана Саида Нурси, с жизнью которого также был связан этот город. В одной из своих работ устаз описывает свое нахождение в нем, и читая эти строки, поистине понимаешь Мудрость Аллаха, подвергнувшего устаза этим испытаниям. Спустя столько лет, при таких обстоятельствах, открытие в этом городе мечети является для всех мусульман Милостью Аллаха и знаком утверждения Его религии.
Отрывок из книги «Сияния«:
«ДЕВЯТАЯ НАДЕЖДА.
Во время Первой Мировой Войны я находился на северо-востоке России, в очень далёкой Костромской губернии. Там, на берегу знаменитой реки Волги, стояла маленькая мечеть местных татар. Я томился среди моих товарищей – пленных офицеров. Мне хотелось одиночества, но наружу без разрешения выходить было нельзя. Татарская община, под свою ответственность взяла меня в ту маленькую мечеть на берегу Волги, и я в одиночестве жил в ней. Наступила ранняя весна. Длинные ночи той северной страны я проводил в бдении. Теми тёмными ночами на той мрачной чужбине печальный плеск Волги, грустный шёпот дождя и разлучающие дуновения ветра временно разбудили меня от глубокого сна беспечности. Хотя я ещё не считал себя старым, однако того, кто видел Мировую Войну можно считать состарившимся. Словно удостаиваясь смысла:
يَوْمًا يَجْعَلُ الْوِلْدَانَ شٖيبًا
«… Тот день, который юношей сделает седыми» (Коран:, 73:17)
в том отношении, что это такие дни, которые заставили состариться детей, я в свои сорок лет, чувствовал себя восьмидесятилетним. В те длинные, тёмные ночи, находясь в печальной разлуке и в грустном положении, я почувствовал некое отчаяние в жизни и в возможности вернуться на родину. При взгляде на свои слабость и одинокость, моя надежда оборвалась. И когда я был в том состоянии, подоспела помощь от Мудрого Корана, язык мой произнёс:
حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ
«…Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный!» (Коран, 3:173)
Сердце же плача сказало:
غَرٖيبَمْ بٖى كَسَمْ ضَعٖيفَمْ نَاتُوَانَمْ اَلْاَمَانْ گُويَمْ عَفُوْ جُويَمْ مَدَدْ خٰواهَمْ زِدَرْگَاهَتْ اِلٰهٖى
И душа моя тоже, вспоминая старых друзей, представив смерть на той чужбине, как Ниязи Мисри, произнесла:
“Пройдя горести мира, крылья раскрыв в небытие, с каждым взмахом зову я вдохновенно: Друг, друг!”
Говоря так, желал я встречи с друзьями. И как бы то ни было… В ту грустную, печальную, разлучающую и длинную ночь чужбины, мои слабость и бессилие стали настолько великими моими средствами обращения и заступниками пред Божественной Обителью, что до сих пор я остаюсь в изумлении. Потому что через несколько дней, вопреки ожиданиям, я в одиночку, не зная русского языка, совершил побег, преодолев расстояние, которое пешком можно пройти за год. По милости Всевышнего пришедшей ко мне из-за моей слабости и бессилия, в неком необыкновенном виде я спасся. Пройдя через Варшаву и Австрию, я достиг Стамбула, и то, что я спасся настолько легко, было весьма необычайно. Я очень легко и просто завершил тот длинный побег, в котором не смогли преуспеть самые смелые и хитрые люди, знавшие русский язык.
Однако состояние той ночи в мечети на берегу Волги привело меня к решению провести оставшуюся часть жизни в пещерах. Довольно мне уже вмешиваться в эту людскую общественную жизнь, – сказал я. – Поскольку в конце мне, одинокому, придётся войти в могилу, то для того чтобы привыкнуть к одиночеству, я изберу его уже сейчас…»